Евгений Чесалин: "Болельщики "Сибири" дорогого стоят"

Евгений Чесалин, пожалуй, самый удивительный хоккеист в составе нынешней «Сибири». Он пробился в КХЛ только в 28 лет, летом долго сидел без клуба, приехал в Новосибирск на просмотровый контракт и практически сразу стал теневым лидером и одним из любимых игроков новосибирских болельщиков. Сейчас маленький реактивный нападающий из-за своего игрового стиля стал для соперников одним из самых ненавистных хоккеистов лиги, покусившись на лавры Лео Комарова.

В паузе на Евротур мы встретились с нападающим на трибунах ЛДС «Сибири» и поговорили о реалиях ВХЛ, вражде с Григорием Паниным, «Автомобилисте», «Сибири» и текущем сезоне.

«Летом от «Автомобилиста» было непонятное молчание»

— Прошлым летом вы подписали пробный контракт с «Сибирью» только в конце первого сбора. Почему так долго не могли найти команду?

— Я доверился не тем людям, непрофессионалам. Можно сказать, доверил им свою судьбу и из-за этого случилась долгая затяжная пауза.

— У вас всё неплохо складывалось в Екатеринбурге. Чем «Автомобилист» аргументировал решение не продлевать контракт?

— Честно говоря, я понятия не имею. Ко мне никто из клуба не подходил. Просто молчание было. Конечно, это не камень в огород «Автомобилиста», но на мой взгляд, хотя бы сказать «спасибо» за работу можно было. Я с полной самоотдачей относился к делу. Этого молчания я не понял. Потом уже у ребят начал узнавать, почему никто ко мне не подходит и мне просто сказали, что ты не нужен.

— Почему «Автомобилист» в прошлом году так легко отдал серию «Салавату Юлаеву»?

— Нас переиграло одно звено легионеров. Они просто оказались сильнее. Думаю, не хватило кубкового опыта.

— Вы из Подольска, но во взрослой карьере за родную команду так и не сыграли. Была ли когда-нибудь возможность оказаться в «Витязе»?

— Возможность была, когда я был очень молодым. Мне было 17-18 лет, я тогда ещё играл в маске. Меня вызвали в первую команду и эмоции, конечно, перехлёстывали. Возможность была, но я ей не воспользовался.

— А когда уже были в более сознательном возрасте, предложений не поступало?

— Больше шансов мне не давали. Безусловно, я хотел играть в своём родном клубе – этого хочет каждый, но я рад, что всё сложилось так. Я ни капли не жалею, что оказался там, где оказался.

— Вы оформили свой первый хет-трик в КХЛ именно в ворота «Витязя»? Родители не шутили, что вы теперь в Подольске персона нон грата?

— Нет, но было нереально приятно сделать хет-трик именно в матче с «Витязем». Всегда хотелось забить в матчах против них. Эти три гола глубоко осели в моей памяти.

— Когда «Витязь» кошмарил всю лигу командой тафгаев, не было ли стыдно за родной клуб?

— Нет, они испокон веков славились боевитыми игроками. Есть руководители, которые преследуют свои цели, и у них была такая цель. Ничего плохого я в этом не вижу. Как говорится, нужно как-то выделяться из толпы.

— Какие мысли были летом, когда довольно долго сидели без контракта?

— У меня очень много всего было в голове. Была нереальная каша, много чего передумал. Самое главное, я сделал для себя выводы из этой ситуации. Я думаю, она дала мне почву для размышлений. Я как-то психологически вырос – и как личность, и как хоккеист. Было очень много плохих мыслей, о которых я не хочу говорить. Это бесценный опыт.

— Не думали, что дальше только Румыния?

— Думал, потому что заканчивать не хотелось и, сидя без контракта, хотелось продолжать карьеру. Чувствовал, что есть силы, что есть порох в пороховницах. Я должен был приносить кому-то свою пользу.

«Всегда буду благодарен Разину, он даёт обычным работягам шанс проявить себя»

— Вы оказались в КХЛ благодаря Андрею Разину тогда, когда у него была репутация неадекватного тирана. Каким он запомнился за время работы с ним?

— Только с положительной стороны. Это человек, который даёт шанс молодым и обычным работягам проявить себя на высоком уровне. У нас очень много талантов и трудяг, которые могут играть в КХЛ, но они сидят в ВХЛ. Есть люди, которые заканчивают, потому что нет развития. А он даёт этот шанс, и многие этим воспользовались и благодарны ему за это. Я всегда буду ему благодарен и ценю его поступок, когда он позвонил и предложил мне контракт.

— Евгений Лапенков назвал его моральным уродом.

— У каждого своё мнение. Кто-то сработался, кто-то нет. Всегда будут недовольные. Да, он жёсткий. Да, он требовательный. Да, он где-то перегибает палку. Но я всё равно ценю его профессионализм.

— Его розовые майки мотивировали?

— У меня их не было в период нашей работы. Я видел фотографии, где ребята одевали их, но ничего более.

— В Пензе вы работали с Владиславом Бульиным – одним из самых жёстких защитников времён Суперлиги. Про него ходили слухи, что он чуть ли не рукоприкладством занимался с хоккеистами.

— Нет, рукоприкладства точно не было. У меня в памяти остался очень показательный момент. Как раз, когда он был главным тренером в «Дизеле». У нас был момент, что кто-то кем-то был недоволен в команде. Как-то мы выиграли и после игры пошли большой компанией в гостиницу. Он пришёл к нам и спросил, что не так. Мы ему рассказали, что хотели бы поменять. На следующей игре он, действительно, всё поменял и это пошло во благо. Он воспринял наши пожелания и сделал так, как мы хотим. От тренера это дорогого стоит. Бульин – достаточно гибкий специалист.

— Вы провели в ВХЛ семь сезонов. Был момент, когда вы смирились с тем, что дверь в КХЛ закрыта?

— Конечно, тяжело стоять на месте. Я старался развиваться и не опускал руки ни на секунду. Спорт – это жизнь. Нужно постоянно двигаться вперёд.

— Те шесть лет, которые вы отыграли в «Пензе», вспоминаете с теплотой или финансовые проблемы затмевают всё хорошее напрочь?

— Пензу вспоминаю только с теплыми эмоциями, там были преданные болельщики. В первую очередь, вспоминаю коллектив. Такой коллектив дорогого стоит. Ты приходишь и тебе приятно проводить время на работе. Деньги нам все отдали, проблемы в этом нет. Я не живу от зарплаты до зарплаты. Деньги меня никак и ни к чему не обязывали.

— Когда вы во время одного из матчей объявили в микрофон, что если вам не выплатят зарплату, то вы не выйдете на следующим матч, у многих ребят, действительно, были пустые холодильники?

— Да, было так. На тот момент у меня не было семьи, может быть тогда я что-то не понимал. Но сейчас у меня семья и я понимаю, что там зарплаты небольшие и реально было тяжело кормить семью, тем более что некоторые люди привыкли жить на широкую ногу. Тяжеловато было, но это были вынужденные меры, чтобы выплатили хоть какие-то средства.

— Если не брать фарм-клубы команд КХЛ, то складывается впечатления, что многие готовы закончить карьеру лишь бы не играть в ВХЛ.

— Просто там другие зарплаты. Я разговаривал с некоторыми друзьями из ВХЛ и на данный момент там есть достойные деньги. Там всё равно можно на что-то заработать. В первую очередь, у тебя есть фамилия на спине, и твои дети потом спросят: «Папа, а что ты делал?». Потом ты можешь рассказать им про ту же ВХЛ. Мне кажется – это достойно.

— Некоторые клубы ВХЛ до сих пор дают своим хоккеистам непрофессиональные клюшки.

— В ВХЛ просто вынуждены экономить – это нормальное явление. У нас тоже были такие моменты, что играли такими клюшками. Старались где-то менять их, обмениваться. Друзья также помогали с клюшками, искали выход из ситуации. Сетовать на то, что всё плохо и рассказывать какой я несчастный – это удел слабых.

— Не кажется, что в ВХЛ лимит на хоккеистов старше 28 лет носит дискриминационный характер?

— Да, есть ущемление возрастных игроков. Сейчас всё делается для молодёжи. Этот шаг с лимитом прежде всего для неё. Хотят дать дорогу молодым, чтобы хоккей развивался. Есть и плюсы, и минусы у этого момента.

«В «Сибири» у нас семья, а в Екатеринбург я такого не почувствовал»

— Летом вы приехали в Новосибирск уже под конец первого сбора. Насколько было тяжело вкатываться?

— Безусловно тяжело, но я готовился самостоятельно и не давал себе поблажек. Я даже иногда время засекал на том же фартлеке и иногда пробегал быстрее, чем на сборах. Психологически думаешь, что нужно готовиться каждый день. Мы даже готовились вместе с женой, вместе бегали. Я хотел её обогнать на как можно большее количество кругов, но она меня следом догоняла всё время. Всё равно было тяжело, потому что, когда ты готовишься не с командой – это не то. Когда приехал на сборы, то первые две недели было сложно, а потом влился.

— Сборы у «Сибири» были тяжелее, чем у Крикунова?

— Лёгких сборов не бывает. И у Владимира Васильевича, и у Николая Николаевича было тяжело – ты всегда под нагрузкой. Если сравнивать, то есть где-то похожий материал, в основном всё в одном ключе. Где-то чуть легче, где-то направленность чуть в другое русло. Эти сборы были ничем не легче, чем у Крикунова.

— Многие связывают прошлогодний провал «Сибири» на старте со слишком легкими сборами, которые провёл Юрзинов.

— У меня тоже такое было в карьере. Я даже на сборах дополнительно ходил занимался в зал. Ведь это фундамент на весь сезон. Кирпичик за кирпичиком ты сам его строишь своим отношением, своей работой. Потом всё это дает тебе плоды в сезоне.

— Прошлый тренер «Сибири» по физподготовке Эдуард Рабе дополнительно занимался с хоккеистами боксом. Алексей Рябков что-то новое в тренировочный процесс привнёс?

— Не могу сказать, что у него новое, потому что не видел старого. На мой взгляд – он профессионал своего дела, который гибко подходит к каждому игроку. Можно подойти к нему и попросить помочь с тем-то, с тем-то. Алексей Алексеевич с удовольствием помогает и подсказывает другие упражнения, которые подойдут не для всех. Я так делаю и это реально помогает. У него есть эта гибкость, когда ты ни как робот делаешь всё, что делают остальные. Все же игроки разные – у кого-то больше взрывная скорость, у кого-то объемное катание, кто-то больше продавливает.

— У «Сибири» в этом году появился в штабе тренер-аналитик Вячеслав Гусов. Как он взаимодействует с командой?

— Он проводит и личные тренировки, и видео-тренировки, разбор игр – это очень важные моменты. Он очень сильно помогает. Когда у нас была восьмиматчевая серия поражений он индивидуально с каждым разбирал, что он делает не так. Ребята реально после этого делают выводы. Мы играли не в свой хоккей и каждый отдельно посмотрел видео, которые он подобрал, где видно, что ты едешь не туда, что делаешь что-то не то. Хорошо, что мы вышли из этого пике и Вячеслав Викторович поучаствовал в этом на все сто процентов.

— Гусов обращает внимание на продвинутую статистику?

— Да, приведу собственный пример. Он мне показывал мои цифры даже не за этот сезон, а за предыдущие – откуда и сколько я раз бросал, сколько голов забил с разных точек. Это очень полезная информация и она идёт только в плюс в развитии не только каждого лично, но и команды в целом. Instat после каждого матча присылает нам статистику и ты можешь зайти и посмотреть её.

— Заварухин часто называет себя учеником Крикунова. Насколько сильно они похожи?

— Не люблю сравнивать тренеров, потому что – это не хорошее дело. Но то, что он ученик – это безусловно, Николай Николаевич же был помощником у Владимира Васильевича. Крикунов – заслуженный тренер и у него реально многому можно поучиться. Даже взять те же сборы и ведение тренировок. На мой взгляд, у него команда в форме абсолютно всегда. У нас сейчас есть упражнения, которые я уже делал с Владимиром Васильевичем.

— Константин Окулов как-то сказал, что Заварухин может высказать тебе все претензии без единого матерного слова.

— Каждый придерживается какой-то этики, но мат нужен. Когда он по делу, то, конечно, он присутствует. У нас все профессионалы и все всё прекрасно понимают без мата. Николай Николаевич может жёстко отреагировать, но все это, так сказать, могут «схавать» и работают дальше.

— Можно ли сказать, что «Сибирь» и «Автомобилист» по игровой модели похожи друг на друга, учитывая, что Заварухин успел поработать с Мартемьяновым?

— Заварухин не загоняет нас в рамки. Да, в обороне нужно действовать по нашей системе, но и в атаке она у нас тоже есть. Безусловно, атака для того и нужна, чтобы действовать нестандартно, а в зоне обороны у нас есть чёткое понимание, что он от нас требуют тренеры. Каждый знает, что будешь делать, наперёд, и ты соответственно имеешь преимущество, зная, как будут развиваться события у нас в обороне. Я считаю, что «Сибирь» и «Автомобилист» – это две разные команды. У нас здесь семья, а там я такого не почувствовал.

— В современном хоккее только в последние годы пересмотрели взгляды на маленьких негабаритных нападающих. Сколько раз за карьеру вам приходилось слышать «нет» только из-за скромных габаритов?

— Честно говоря, до того момента, как я попал в «Автомобилист», я каждый год это слышал. Я пытался достучаться до агента, чтобы он пристроил меня хотя бы на просмотр куда-нибудь, но ответ всегда был один – ты маленький, ты маленький, ты маленький. Нужно не опускать руки и двигаться вперёд. Главное – это твой КПД на льду, а не твой рост и вес.

— Летом Заварухин сказал, что на маленьких площадках всё будет определять мобильность и легкость.

— Да, здесь нужен более быстрый хоккей. Стараемся в каждом матче приносить пользу команду своей манёвренностью и даже где-то просто вымотать соперника. Это тоже идёт в плюс команде.

«Слова Панина – это двуличие. Он сам симулирует и устраивает цирк»

— Вы лидер «Сибири» по количеству заработанных на себе удалений. Чувствуете, что соперники вас ненавидят?

— Есть такое. Многие игроки что-то нецензурное в мой адрес высказывают во время игры, но у меня тоже иногда эмоции не выдерживают. Многие говорят, что я противный, что ещё какой-то. Повторюсь, главное – приносить пользу своей команде. Не важно как, важно, что всё в пределах правил. У меня даже был случай, когда мне сказали, что один игрок меня ненавидит и считает своим главным врагом на льду, а за пределами площадки мы однажды встретились и очень хорошо пообщались. Оказалось, что в жизни он очень душевный парень.

— Этим парнем был Григорий Панин?

— Нет, это было ещё в ВХЛ.

— Тогда вы наверняка знаете, что в начале сезона Панин сказал, что Чесалин превращает хоккей в полубалетные танцы.

— Дай Бог ему здоровья и долгих лет на ледовом овале. Но за свои слова нужно отвечать. Я никогда не отрицал, что я где-то провоцирую. Но судя по его манерам то, что он сначала говорит про мужские качества, а потом симулирует – это за гранью. Я стараюсь всегда быть честен по отношению к людям, с которыми мне приходится работать. Но когда ты говоришь, что ты мужчина, а сам устраиваешь какой-то цирк и занимаешься балетом как в матче с «Адмиралом», то тяжело что-то комментировать. На мой взгляд, тут присутствует двуличие. Я за свою карьеру ни разу не удалялся за симуляцию. Во-первых, это денежный штраф, а во-вторых, прочие санкции. А вот вам, пожалуйста – человек говорит про футбол, а сам пародирует я даже сам не знаю что.

— Насколько помню, ваша с ним история началась ещё в прошлом плей-офф.

— Да, там в одном из эпизодов был удар в голову. Он не один раз удалялся за такие моменты и ещё что-то говорит в мой адрес – это не есть правильно. Нужно оставаться честным. Меня за удар в голову удаляли всего лишь один раз и то это было случайно. А если у человека это присутствует из раза в раз то, что тут говорить? Он блогер, который сидит в «инстаграме» общается со всеми и выставляет всё в сеть – это полнейшая показуха. Мужского там мало, что есть.

— Знаете с кем вас сравнивают болельщики в Новосибирске?

— Если честно, то нет. Даже интересно.

— С реактивным ёжиком Соником. Про него недавно фильм вышел.

— (Смеётся.) Мне приятно. Стараюсь по максимуму приносить пользу команде. Если так сравнивают, то ничего плохого в этом не вижу – это прикольно.

«Во время спада у «Сибири» по раздевалке летала доска»

— В этом году «Сибирь» за один период сгорела 1:5 «Нефтехимику» в гостях. Что произошло с командой в первые 20 минут?

— Честно говоря, у меня нет объяснения этому. Мы после каждой игры анализируем, что было так, что было не так, но здесь тяжело привести какие-то доводы или оправдания в свой адрес. Такое ощущению, что старик Хоттабыч сидел на трибуне и выдёргивал у себя волосы из бороды и загадывал желания. Каждый бросок залетал в ворота. После игры сами смотрели видео и там буквально всё отскакивало не к нам, а к сопернику. Бывают такие матчи, главное – сделать правильные выводы и не зацикливаться на этом.

— Почему «Сибирь» после Кубка Карьяла угодила в яму и проиграла 8 матчей подряд?

— Спад в любом случае бывает. Я не так давно заметил, что на протяжении пяти последних лет я предвижу спады. После этого всё идёт невпопад, всё не туда, всё не так. Нельзя сказать, что ты физически не готов. Надеюсь, это был первый и последний наш спад в сезоне. Больше такого не повторится, по крайней мере, в этом сезоне точно. Мы сделаем выводы и всё это перенесём на следующие года.

— За счёт чего удалось переломить его?

— В первую очередь за счёт того, что каждый разбирал свои ошибки. Вячеслав Викторович Гусов нам указывал на них. Ребята и тренерский штаб понимали, что нужно как-то выходить из пике. У нас не было паники, была рабочая атмосфера, каждый делал свою работу. Мы знали, что в любом случае выберемся из этой ямы и дальше будет белая полоса. Я считаю, что переломили за счёт коллективных действий и понимания ситуации.

— После вашего приезда Заварухин сказал, что вы станете помощником в раздевалке. Вам приходилось держать слово перед командой во время чёрной серии?

— Да, приходилось. Я всегда держу слово за то, что говорю и то, что делаю. В первую очередь стараюсь быть честным по отношению к партнёрам и коллективу в целом. Хочу по максимуму приносить пользу даже словом. Если это приносит плоды, то я буду делать как можно чаще.

— Тогда казалось, что Николай Николаевич на грани. После матча с «Торпедо» в «подтрибунке» под раздачу попали лежащие чехлы для коньков.

— Это эмоции, они случаются у всех. Они выплескиваются практически сразу на первую попавшуюся вещь на пути. Ты считаешь, что именно она и виновата. Можно пнуть мусорку, кто-то себя по шлему бьёт, стучит клюшкой.

— У Скабелки в раздевалке летали кулеры. Что в этом году пролетало по раздевалке «Сибири»?

— Как-то раз у нас доска летала. Но это опять же говорит о развитии тренера. О его понимании ситуации. Поражения бывают и у топовых команд. Но если после каждого поражения что-то ломать, то нужно покопаться в себе.

— Вы часто очень тепло отзываешь о партнёрах. Сегодняшняя «Сибирь» — это действительно семья?

— У нас все общаются со всеми, нет каких-то кучах, шаек. Атмосфера в команде – это самое главное, и это дорогого стоит.

«Обсуждали ли в команде введение потолка зарплат? Для нашей команды это неактуально»

— Боб Хартли назвал «Сибирь» одной из самых быстрых команд КХЛ. Не кажется, что как только вы чуть выключаете скорость, то ничего хорошего из этого не выходит?

— Да, у нас есть свой хоккей, который нам приносит плоды. Да, бывают моменты, где у нас физическое или психологическое состояние хромает. Всё-таки и эмоции очень многого стоят. Конечно, если мы работаем не по системе, то у нас ничего не получается, а когда придерживаемся её, то знаем где будет партнёр. Мы 100% должны играть по ней.

— Когда вы приехали в Новосибирск, ощущалось, что «Сибирь» изголодалась по плей-офф?

— В первую очередь меня поразили болельщики. При первой же встрече нам сразу же ставили задачи. Все хотят в плей-офф – это мечта каждого, это те самые сливки, ради которых ты весь сезон трудишься. Здесь совершенно другой хоккей, другие эмоции. Чтобы их прочувствовать нужно просто выйти на лёд.

— В этом году КХЛ реально настолько сильно подравнялась?

— Всё равно команды лидеры остаются. Тот же ЦСКА не первый год играет на одном уровне, а остальные команды – да. Сейчас любая команда может обыграть любую. На первый план выходит дисциплина и мелочи. Сейчас нет явных лидеров – это большой плюс и больший интерес к лиге. Это поспособствует тому, что восьмая команда в плей-офф может обыграть первую. Для болельщиков это круто.

— Почему «Сибири» так тяжело даются игры с командами, которые ниже неё в таблице?

— Всегда тяжело. По мне, легче играть с первой команде, нежели с командой ниже. Это какой-то другой хоккей. Когда играешь с тем же «Ак Барсом», то ты себе не позволяешь многого, играешь как можно строже и это реально приносит плоды. Наверное, это психология. Когда играешь с «Адмиралом» или «Амуром», то понимаешь, что они слабее должны быть, но на самом деле это не так, все команды равные. С этими командами позволяешь себе скреативить в своей или средней зоне и наступаешь на свои же грабли.

— Введение потолка зарплат в команде не обсуждали?

— (Смеётся.) Это неактуально для нашей команды.

— Сейчас в очередной раз предлагают открыть зарплаты хоккеистов.

— В прошлом году же кто-то открывал эти данные. Откуда-то эта информация просочилась, но все и так всё знают. Что открывать, если всё и так открыто? Нас хоккеистов может кто-то не понять: «О, вы получается большие деньги». Но, поверьте, наш срок службы недолгий. Есть молодёжь, которая наступает тебе на пятки, и ты стареешь. Поэтому заканчивать когда-то всё-таки приходится.

— Этот сезон лучший в вашей карьере?

— Возможно, да. Приятно работать, когда рабочий процесс поставлен в правильное русло. Есть коллектив, когда тебе приятно приходить на работу. И, конечно, болельщики здесь дорогого стоят. Ты работаешь, чтобы выходить на игру и те эмоции, которые они передают нам, – это бесценно.

— Такой атмосферы, как на ЛДС «Сибирь», действительно больше нет нигде в лиге?

— Сюда никто не любит приезжать. Знаменитое «Славься, Сибирь» в конце гимна – это просто мурашки! Когда я приезжал сюда с «Автомобилистом» и стоял на другой стороне, то мне хотелось провалиться под лёд, я думал, что играю за «Сибирь». Это что-то нереально крутое, я даже не знаю, как передать эти эмоции. После этого улыбка сама появляется у тебя на лице.

Иван Богун, чемпионат.ком